Телефонные продажи билетов в театры
Отзывы про Московский продюсерский центр (118)
г. Москва
17 февраля 2014 15:30
Плюсы:
Экранизации[править | править исходный текст]
«Сон в летнюю ночь» был неоднократно экранизирован. Впервые в России в 1911 году. Затем в 1935 году Максом Райнхардтом и Уильямом Дитерле. Фильм 35-го года завоевал две премии «Оскар» в номинациях «Лучшая операторская работа» и «Лучший монтаж». В 1999 году Майкл Хоффман снял Сон в летнюю ночь по своему сценарию, в котором действие перенесено в Италию, в конец XIX века.
«Сон в летнюю ночь» (Россия, 1911 год, фирма «Братья Пате»)
«Сон в летнюю ночь», 1935), США
Сон в летнюю ночь (кукольный фильм, 1959) Реж. Иржи Трнка, Чехословакия.
«Сон в летнюю ночь» — мультфильм (Россия-Великобритания, 1992)
«Сон в летнюю ночь (фильм, 1999)» (США, Майкл Хоффман)
«Вирус любви» (фильм, 2001) (США, Томми О’Хейвер)романтическая комедия по мотивам произведения Шекспира
Сон в летнюю ночь (2005, Великобритания) режиссёр Эд Фрэйман.
Минусы:
В астрономии[править | править исходный текст]
В честь героини комедии Шекспира Титании назван астероид (593) Титания (англ.)русск., открытый в 1906 году, а также спутник Урана Титания
В честь героини комедии Шекспира Гермии назван астероид (685) Гермия (англ.)русск., открытый в 1909 году.
Экранизации[править | править исходный текст]
«Сон в летнюю ночь» был неоднократно экранизирован. Впервые в России в 1911 году. Затем в 1935 году Максом Райнхардтом и Уильямом Дитерле. Фильм 35-го года завоевал две премии «Оскар» в номинациях «Лучшая операторская работа» и «Лучший монтаж». В 1999 году Майкл Хоффман снял Сон в летнюю ночь по своему сценарию, в котором действие перенесено в Италию, в конец XIX века.
«Сон в летнюю ночь» (Россия, 1911 год, фирма «Братья Пате»)
«Сон в летнюю ночь», 1935), США
Сон в летнюю ночь (кукольный фильм, 1959) Реж. Иржи Трнка, Чехословакия.
«Сон в летнюю ночь» — мультфильм (Россия-Великобритания, 1992)
«Сон в летнюю ночь (фильм, 1999)» (США, Майкл Хоффман)
«Вирус любви» (фильм, 2001) (США, Томми О’Хейвер)романтическая комедия по мотивам произведения Шекспира
Сон в летнюю ночь (2005, Великобритания) режиссёр Эд Фрэйман.
Минусы:
В астрономии[править | править исходный текст]
В честь героини комедии Шекспира Титании назван астероид (593) Титания (англ.)русск., открытый в 1906 году, а также спутник Урана Титания
В честь героини комедии Шекспира Гермии назван астероид (685) Гермия (англ.)русск., открытый в 1909 году.
г. Москва
17 февраля 2014 15:30
Плюсы:
Постановки в России[править | править исходный текст]
До революции:
Московская труппа императорских театров:
27 октября 1890 (в помещении Большого театра). Пер. С. А. Юрьева.
5 октября 1899, вторник (в помещении филиала Малого театра НОВЫЙ ТЕАТР). Пер. с англ. Н. М. Сатина. Музыка Ф. Мендельсона-Бартольди. Танцы поставлены М. П. Станиславской и В. Д. Тихомировым. Новые декорации И. Н. Феоктистова (5-е д.) и Ф. А. Лавдовского (2-е д.). Машины В. С. Хмелевского. Пост. реж. А. П. Ленского.
После революции:
1996 — Театр на Юго-Западе (Москва). Режиссёр: Валерий Белякович
1997 — Пензенского драматического театра. Режиссёр: Валерий Белякович
1998 — Новосибирский драматический театр «Красный факел». Режиссёр: Олег Рыбкин
2000 — Новочеркасский Казачий Театр им. В. Ф. Комиссаржевской. Режиссёр: Леонид Иванович Шатохин
2000 — Театра «Комедія». Режиссёр: Валерий Белякович
2004 — Театр им. К. С. Станиславского. Режиссёр: Владимир Мирзоев, художник Алла Коженкова
2004 — Театр им. А. С. Пушкина. Режиссёр: Нина Чусова
2004 — Театральный центр «На Страстном» (Москва). Режиссёр: Владимир Епифанцев
2005 — Саратовский театр кукол «Теремок». Режиссёр: Геннадий Шугуров
2007 — Театр им. В. Ф. Комиссаржевской (Петербург). Пост. — Александр Морфов, сценография — Тино Светозарев.
22 марта 2008 — Омский академический театр драмы. Постановка и сценография — Евгений Марчелли
11 апреля 2009 — Харьковский Драматический театр им. Т. Г. Шевченко.
19 марта 2010 — Сахалинский международный театральный центр имени А. П. Чехова (г. Южно-Сахалинск) Постановка — Франк Бертье (Франция)
26 марта 2010 — Алтайский краевой театр драмы имени В. М. Шукшина. Постановка — Роман Феодори.
25 ноября 2010 — Русский драматический театр им. А. С. Пушкина г. Якутск. Режиссёр-Постановщик — Роман Мархолиа (г. Москва)
05 ноября 2011 — Московский театр «Рампа». Постановка — Любовь Павлова
05 марта 2012 — Драматический лицейский театр г. Омска
июнь 2012 — 7 студия. Выпускной спектакль актёрского курса Школы-Студии МХАТ. Режиссёр К. С. Серебренников.
10 июня 2012 — Московский Академический Музыкальный Театр им. Станиславского и Немеровича — Данченко
06 октября 2012 — ГМИИ им. А. С. Пушкина, КЮИ. Режиссёр Маргарита Быстрова.
Минусы:
27 октября 2012 — Русский драматический театр, (Чебоксары) режиссёр-постановщик — Владимир Красотин
19 мая 2013 — Театр «Шестое чувство» (Санкт-Петербург), режиссёр-постановщик — Евгения Венгер
25 октября 2013 — Санкт-Петербургский государственный музыкально-драматический театр «Буфф». Режиссёр-постановщик — н.а. России Исаак Штокбант
Постановки в России[править | править исходный текст]
До революции:
Московская труппа императорских театров:
27 октября 1890 (в помещении Большого театра). Пер. С. А. Юрьева.
5 октября 1899, вторник (в помещении филиала Малого театра НОВЫЙ ТЕАТР). Пер. с англ. Н. М. Сатина. Музыка Ф. Мендельсона-Бартольди. Танцы поставлены М. П. Станиславской и В. Д. Тихомировым. Новые декорации И. Н. Феоктистова (5-е д.) и Ф. А. Лавдовского (2-е д.). Машины В. С. Хмелевского. Пост. реж. А. П. Ленского.
После революции:
1996 — Театр на Юго-Западе (Москва). Режиссёр: Валерий Белякович
1997 — Пензенского драматического театра. Режиссёр: Валерий Белякович
1998 — Новосибирский драматический театр «Красный факел». Режиссёр: Олег Рыбкин
2000 — Новочеркасский Казачий Театр им. В. Ф. Комиссаржевской. Режиссёр: Леонид Иванович Шатохин
2000 — Театра «Комедія». Режиссёр: Валерий Белякович
2004 — Театр им. К. С. Станиславского. Режиссёр: Владимир Мирзоев, художник Алла Коженкова
2004 — Театр им. А. С. Пушкина. Режиссёр: Нина Чусова
2004 — Театральный центр «На Страстном» (Москва). Режиссёр: Владимир Епифанцев
2005 — Саратовский театр кукол «Теремок». Режиссёр: Геннадий Шугуров
2007 — Театр им. В. Ф. Комиссаржевской (Петербург). Пост. — Александр Морфов, сценография — Тино Светозарев.
22 марта 2008 — Омский академический театр драмы. Постановка и сценография — Евгений Марчелли
11 апреля 2009 — Харьковский Драматический театр им. Т. Г. Шевченко.
19 марта 2010 — Сахалинский международный театральный центр имени А. П. Чехова (г. Южно-Сахалинск) Постановка — Франк Бертье (Франция)
26 марта 2010 — Алтайский краевой театр драмы имени В. М. Шукшина. Постановка — Роман Феодори.
25 ноября 2010 — Русский драматический театр им. А. С. Пушкина г. Якутск. Режиссёр-Постановщик — Роман Мархолиа (г. Москва)
05 ноября 2011 — Московский театр «Рампа». Постановка — Любовь Павлова
05 марта 2012 — Драматический лицейский театр г. Омска
июнь 2012 — 7 студия. Выпускной спектакль актёрского курса Школы-Студии МХАТ. Режиссёр К. С. Серебренников.
10 июня 2012 — Московский Академический Музыкальный Театр им. Станиславского и Немеровича — Данченко
06 октября 2012 — ГМИИ им. А. С. Пушкина, КЮИ. Режиссёр Маргарита Быстрова.
Минусы:
27 октября 2012 — Русский драматический театр, (Чебоксары) режиссёр-постановщик — Владимир Красотин
19 мая 2013 — Театр «Шестое чувство» (Санкт-Петербург), режиссёр-постановщик — Евгения Венгер
25 октября 2013 — Санкт-Петербургский государственный музыкально-драматический театр «Буфф». Режиссёр-постановщик — н.а. России Исаак Штокбант
г. Москва
17 февраля 2014 15:27
Плюсы:
История постановок[править | править исходный текст]
Question book-4.svg
В этой статье не хватает ссылок на источники информации.
Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники.
Эта отметка установлена 16 июля 2012.
После окончания эпохи английского Ренессанса и до 1840 года «Сон в летнюю ночь» ни разу не был поставлен полностью, существовав лишь в сильно упрощённых адаптациях. В 1692 году увидело свет музыкальное переложение пьесы авторства английского композитора Генри Пёрселла «Королева фей».
В 1840 году английская актриса Лусия Элизабет Вестрис, первая женщина-антрепренёр и режиссёр в Англии, поставила в Ковент-Гардене относительно полную версию «Сна», добавив, однако, в пьесу значительное количество музыкальных и балетных номеров. Сама Лусия исполнила роль Оберона, чем положила начало театральной традиции (просуществовавшей семьдесят лет), согласно которой роли Оберона и Пака исполняли женщины.
Музыкальное сопровождение к пьесе написал в 1826 году Феликс Мендельсон (в то время ему было семнадцать лет). Его музыка звучала в постановках «Сна» до конца XIX века.
В начале двадцатого столетия публика начала высказывать недовольство излишне масштабным спектаклем. Тогда режиссёр-новатор Харли Гренвиль-Баркер предложил в 1914 году совершенно свежий взгляд на постановку пьесы: он сократил количество занятых в спектакле актёров и убрал музыку Мендельсона, заменив её народной музыкой эпохи королевы Елизаветы. Громоздкие декорации уступили место незатейливому набору узорчатых занавесов. Всё это помогло пьесе стать понятнее и доступней.
В 1970 году режиссёр Питер Брук решительно отмёл все театральные традиции «Сна» и поставил пьесу на пустой белой сцене. Он ввёл в пьесу акробатические номера на трапециях и первым предложил использовать для ролей Тезея/Оберона и Ипполиты/Титании одних и тех же актёров, показывая, таким образом, что мир фей и эльфов — всего лишь отражение мира людей.
В 1990 английский фантаст Нил Гайман опубликовал комиксную версию «Сна», иллюстрированную художником Чарльзом Вессом, в своём комикс-сериале «The Sandman».
Минусы:
Эта работа стала первым и единственным комиксом, завоевавшим Всемирную премию Фэнтази (в 1991 году в номинации «Короткая форма»).
Существуют выдающиеся балеты на сюжет шекспировской пьесы, из которых наиболее популярны одноактный балет Фредерика Аштона «Сон» и двухактный — Дж. Баланчина, под названием «Сон в летнюю ночь», оба на музыку Мендельсона. Имеется ряд опер, в том числе опера Бенджамена Бриттена.
История постановок[править | править исходный текст]
Question book-4.svg
В этой статье не хватает ссылок на источники информации.
Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники.
Эта отметка установлена 16 июля 2012.
После окончания эпохи английского Ренессанса и до 1840 года «Сон в летнюю ночь» ни разу не был поставлен полностью, существовав лишь в сильно упрощённых адаптациях. В 1692 году увидело свет музыкальное переложение пьесы авторства английского композитора Генри Пёрселла «Королева фей».
В 1840 году английская актриса Лусия Элизабет Вестрис, первая женщина-антрепренёр и режиссёр в Англии, поставила в Ковент-Гардене относительно полную версию «Сна», добавив, однако, в пьесу значительное количество музыкальных и балетных номеров. Сама Лусия исполнила роль Оберона, чем положила начало театральной традиции (просуществовавшей семьдесят лет), согласно которой роли Оберона и Пака исполняли женщины.
Музыкальное сопровождение к пьесе написал в 1826 году Феликс Мендельсон (в то время ему было семнадцать лет). Его музыка звучала в постановках «Сна» до конца XIX века.
В начале двадцатого столетия публика начала высказывать недовольство излишне масштабным спектаклем. Тогда режиссёр-новатор Харли Гренвиль-Баркер предложил в 1914 году совершенно свежий взгляд на постановку пьесы: он сократил количество занятых в спектакле актёров и убрал музыку Мендельсона, заменив её народной музыкой эпохи королевы Елизаветы. Громоздкие декорации уступили место незатейливому набору узорчатых занавесов. Всё это помогло пьесе стать понятнее и доступней.
В 1970 году режиссёр Питер Брук решительно отмёл все театральные традиции «Сна» и поставил пьесу на пустой белой сцене. Он ввёл в пьесу акробатические номера на трапециях и первым предложил использовать для ролей Тезея/Оберона и Ипполиты/Титании одних и тех же актёров, показывая, таким образом, что мир фей и эльфов — всего лишь отражение мира людей.
В 1990 английский фантаст Нил Гайман опубликовал комиксную версию «Сна», иллюстрированную художником Чарльзом Вессом, в своём комикс-сериале «The Sandman».
Минусы:
Эта работа стала первым и единственным комиксом, завоевавшим Всемирную премию Фэнтази (в 1991 году в номинации «Короткая форма»).
Существуют выдающиеся балеты на сюжет шекспировской пьесы, из которых наиболее популярны одноактный балет Фредерика Аштона «Сон» и двухактный — Дж. Баланчина, под названием «Сон в летнюю ночь», оба на музыку Мендельсона. Имеется ряд опер, в том числе опера Бенджамена Бриттена.
г. Москва
17 февраля 2014 15:26
Плюсы:
Сюжет[править | править исходный текст]
В пьесе «Сон в летнюю ночь» — три пересекающиеся сюжетные линии, связанные между собой грядущей свадьбой герцога Афинского Тезея и царицы амазонок Ипполиты.
Двое молодых людей, Лизандр и Деметрий, добиваются руки одной из красивейших девушек Афин, Гермии. Гермия любит Лизандра, но отец запрещает ей выйти за него замуж, и тогда влюблённые решают бежать из Афин, чтобы обвенчаться там, где их не смогут найти. Подруга Гермии, Елена, из любви к Деметрию выдаёт ему беглецов. Взбешённый Деметрий бросается за ними в погоню, Елена устремляется за ним. В сумерках леса и лабиринте их любовных взаимоотношений с ними происходят чудесные метаморфозы. По вине лесного духа Пака, путающего людей, волшебное зелье заставляет их хаотически менять предметы любви. В один момент Лизандр влюбляется в Елену и бросает свою Гермию, заметив ошибку Пак капает в глаза волшебным зельем Деметрию. И уже борьба происходит за Елену, а она же, думая, что это все какая-то глупая шутка, обижается на них, Гермия начинает ревновать своего возлюбленного к подруге. Тогда ошибка Пака угрожает жизни героев, но дух все исправляет, и молодым людям кажется сном все, что произошло. Эта сюжетная линия заканчивается свадьбой Елены и Деметрия, а также Гермии и Лизандра.
В то же время царь фей и эльфов Оберон и его супруга Титания, находящиеся в ссоре, прилетают в тот же лес вблизи Афин, чтобы присутствовать на брачной церемонии Тезея и Ипполиты. Причина их размолвки — мальчик-паж Титании, которого Оберон хочет взять к себе в помощники, но Титания не позволяет ему забрать мальчика. Оберон даёт задание шкодливому лесному духу Паку найти волшебное любовное зелье и накапать его царице фей, чтобы она влюбилась в первого, кого увидит после такого, как проснется. Плутишка Робин выполняет его, и Титания влюбляется в Мотка, проводит с ним время, но потом Оберон даёт ей противоядие. Титания не верит, что могла полюбить такого, как Моток с ослиной головой, она мирится с супругом и отдает ему своего пажа.
Минусы:
И одновременно группа афинских ремесленников готовит к свадебному торжеству пьесу о несчастной любви Фисбы и Пирама, и отправляется в лес репетировать. Когда они комично играют трагическую пьесу, по вине Пака Моток, ткач в пьесе играющий Пирама, возвращается к другим актёрам с ослиной головой, все его пугаются и убегают. А Титания, как только просыпается, видит Мотка и влюбляется в него. Перед Мотком открывается необыкновенный мир эльфов и фей, но когда все это заканчивается, он думает, что это был всего лишь сон.
Сюжет[править | править исходный текст]
В пьесе «Сон в летнюю ночь» — три пересекающиеся сюжетные линии, связанные между собой грядущей свадьбой герцога Афинского Тезея и царицы амазонок Ипполиты.
Двое молодых людей, Лизандр и Деметрий, добиваются руки одной из красивейших девушек Афин, Гермии. Гермия любит Лизандра, но отец запрещает ей выйти за него замуж, и тогда влюблённые решают бежать из Афин, чтобы обвенчаться там, где их не смогут найти. Подруга Гермии, Елена, из любви к Деметрию выдаёт ему беглецов. Взбешённый Деметрий бросается за ними в погоню, Елена устремляется за ним. В сумерках леса и лабиринте их любовных взаимоотношений с ними происходят чудесные метаморфозы. По вине лесного духа Пака, путающего людей, волшебное зелье заставляет их хаотически менять предметы любви. В один момент Лизандр влюбляется в Елену и бросает свою Гермию, заметив ошибку Пак капает в глаза волшебным зельем Деметрию. И уже борьба происходит за Елену, а она же, думая, что это все какая-то глупая шутка, обижается на них, Гермия начинает ревновать своего возлюбленного к подруге. Тогда ошибка Пака угрожает жизни героев, но дух все исправляет, и молодым людям кажется сном все, что произошло. Эта сюжетная линия заканчивается свадьбой Елены и Деметрия, а также Гермии и Лизандра.
В то же время царь фей и эльфов Оберон и его супруга Титания, находящиеся в ссоре, прилетают в тот же лес вблизи Афин, чтобы присутствовать на брачной церемонии Тезея и Ипполиты. Причина их размолвки — мальчик-паж Титании, которого Оберон хочет взять к себе в помощники, но Титания не позволяет ему забрать мальчика. Оберон даёт задание шкодливому лесному духу Паку найти волшебное любовное зелье и накапать его царице фей, чтобы она влюбилась в первого, кого увидит после такого, как проснется. Плутишка Робин выполняет его, и Титания влюбляется в Мотка, проводит с ним время, но потом Оберон даёт ей противоядие. Титания не верит, что могла полюбить такого, как Моток с ослиной головой, она мирится с супругом и отдает ему своего пажа.
Минусы:
И одновременно группа афинских ремесленников готовит к свадебному торжеству пьесу о несчастной любви Фисбы и Пирама, и отправляется в лес репетировать. Когда они комично играют трагическую пьесу, по вине Пака Моток, ткач в пьесе играющий Пирама, возвращается к другим актёрам с ослиной головой, все его пугаются и убегают. А Титания, как только просыпается, видит Мотка и влюбляется в него. Перед Мотком открывается необыкновенный мир эльфов и фей, но когда все это заканчивается, он думает, что это был всего лишь сон.
г. Москва
17 февраля 2014 15:25
Плюсы:
Сон в летнюю ночь
[править | править исходный текст]Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 15 августа 2013; проверки требуют 15 правок.
У этого термина существуют и другие значения, см. Сон в летнюю ночь (значения).
Сон в летнюю ночь
A Midsummer Night's Dream
Издание
Жанр:
комедия
Автор:
Уильям Шекспир
Язык оригинала:
английский
Год написания:
1594—1596
Wikisource-logo.svg Текст произведения в Викитеке
«Сон в летнюю ночь» — комедия Уильяма Шекспира в 5 актах. Считается, что «Сон в летнюю ночь» была написана в промежутке между 1594 и 1596 годами. Не исключено, что Шекспир создал пьесу специально к свадьбе некого аристократа или к празднованию королевой Елизаветой I дня св. Иоанна Крестителя (в западной традиции, как и Иван Купала в русской, сопровождаемого фольклорными повериями).
Содержание [убрать]
Минусы:
1 Сюжет
2 Действующие лица
3 История постановок
3.1 Постановки в России
3.2 Экранизации
3.3 В астрономии
4 Ссылки
Сон в летнюю ночь
[править | править исходный текст]Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 15 августа 2013; проверки требуют 15 правок.
У этого термина существуют и другие значения, см. Сон в летнюю ночь (значения).
Сон в летнюю ночь
A Midsummer Night's Dream
Издание
Жанр:
комедия
Автор:
Уильям Шекспир
Язык оригинала:
английский
Год написания:
1594—1596
Wikisource-logo.svg Текст произведения в Викитеке
«Сон в летнюю ночь» — комедия Уильяма Шекспира в 5 актах. Считается, что «Сон в летнюю ночь» была написана в промежутке между 1594 и 1596 годами. Не исключено, что Шекспир создал пьесу специально к свадьбе некого аристократа или к празднованию королевой Елизаветой I дня св. Иоанна Крестителя (в западной традиции, как и Иван Купала в русской, сопровождаемого фольклорными повериями).
Содержание [убрать]
Минусы:
1 Сюжет
2 Действующие лица
3 История постановок
3.1 Постановки в России
3.2 Экранизации
3.3 В астрономии
4 Ссылки
г. Москва
14 февраля 2014 15:36
Плюсы:
Эпод XV
Ночь длилась, и луна златая
Сияла меж подруг своих,
Когда, о Лида! прижимая
Меня в объятиях твоих
Сильней, чем плющ вкруг дуба вьется,
Ты клятву повторяла мне,
Ту клятву, что богам смеется,
Живущим в звездной вышине.
Клялась ты: волк пока в долине
Ягненков будет устрашать
И Орион зыбей в пучине
Не перестанет воздвигать,
Пока зефир не позабудет
Лелеять Фебовых кудрей,-
Любовь твоя взаимно будет
Ответствовать любви моей.
Но бойся, мести чтоб достойной
Ты от меня не понесла:
Я не стерплю, чтоб ты спокойно
Все ночи с милым провела;
Другую полюблю сердечно,
Сказав изменнице "прости!",
К тебе ж не возвращуся вечно,
Как ни жалей и ни грусти.
А ты, счастливец обольщенный,
Утратой ныне горд моей!
Хотя сады распространенны,
Хоть тысячу ты стад имей,
Хотя б обширнее Босфора
К тебе златый Пактол протек,
Хоть будь мудрее Пифагора,
Что в мире жил двукратный век;
Хотя б прекрасного Нирея
Твоей ты превзошел красой,
Но тож, о ясных днях жалея,
Их мрачной заменишь тоской;
Изменой станешь ты терзаться
И легковерность клясть свою,
Тогда-то над тобой смеяться
Я буду в очередь мою.
Минусы:
Как над горячею золой
Дымится свиток и сгорает
И огнь сокрытый и глухой
Слова и строки пожирает -
Так грустно тлится жизнь моя
И с каждым днем уходит дымом,
Так постепенно гасну я
В однообразье нестерпимом!..
О небо, если бы хоть раз
Сей пламень развился по воле -
И, не томясь, не мучась доле,
Я просиял бы - и погас!
Эпод XV
Ночь длилась, и луна златая
Сияла меж подруг своих,
Когда, о Лида! прижимая
Меня в объятиях твоих
Сильней, чем плющ вкруг дуба вьется,
Ты клятву повторяла мне,
Ту клятву, что богам смеется,
Живущим в звездной вышине.
Клялась ты: волк пока в долине
Ягненков будет устрашать
И Орион зыбей в пучине
Не перестанет воздвигать,
Пока зефир не позабудет
Лелеять Фебовых кудрей,-
Любовь твоя взаимно будет
Ответствовать любви моей.
Но бойся, мести чтоб достойной
Ты от меня не понесла:
Я не стерплю, чтоб ты спокойно
Все ночи с милым провела;
Другую полюблю сердечно,
Сказав изменнице "прости!",
К тебе ж не возвращуся вечно,
Как ни жалей и ни грусти.
А ты, счастливец обольщенный,
Утратой ныне горд моей!
Хотя сады распространенны,
Хоть тысячу ты стад имей,
Хотя б обширнее Босфора
К тебе златый Пактол протек,
Хоть будь мудрее Пифагора,
Что в мире жил двукратный век;
Хотя б прекрасного Нирея
Твоей ты превзошел красой,
Но тож, о ясных днях жалея,
Их мрачной заменишь тоской;
Изменой станешь ты терзаться
И легковерность клясть свою,
Тогда-то над тобой смеяться
Я буду в очередь мою.
Минусы:
Как над горячею золой
Дымится свиток и сгорает
И огнь сокрытый и глухой
Слова и строки пожирает -
Так грустно тлится жизнь моя
И с каждым днем уходит дымом,
Так постепенно гасну я
В однообразье нестерпимом!..
О небо, если бы хоть раз
Сей пламень развился по воле -
И, не томясь, не мучась доле,
Я просиял бы - и погас!
г. Москва
14 февраля 2014 15:35
Плюсы:
У нас за робостью лица
Скрывается иное.
Мы непокорные сердца.
Мы молоды. Нас трое.
Мы за уроком так тихи,
Так пламенны в манеже.
У нас похожие стихи
И сны одни и те же.
Служить свободе - наш девиз,
И кончить, как герои.
Мы тенью Шиллера клялись.
Мы молоды. Нас трое.
Минусы:
Мерцают созвездья в космической мгле,
Заманчиво светят и ясно,
Но люди привыкли жить на земле,
И эта привычка прекрасна.
Космос как море, но берег — Земля,
Равнины ее и откосы.
Что значит земля для людей с корабля,
Вам охотно расскажут матросы.
О море мечтают в тавернах они,
Как узники, ищут свободы.
Но все же на море проходят лишь дни,
А берегу отданы годы.
Я тоже хотел бы на борт корабля,
Созвездия дальние манят.
Но пусть меня ждет дорогая земля,
Она никогда не обманет.
У нас за робостью лица
Скрывается иное.
Мы непокорные сердца.
Мы молоды. Нас трое.
Мы за уроком так тихи,
Так пламенны в манеже.
У нас похожие стихи
И сны одни и те же.
Служить свободе - наш девиз,
И кончить, как герои.
Мы тенью Шиллера клялись.
Мы молоды. Нас трое.
Минусы:
Мерцают созвездья в космической мгле,
Заманчиво светят и ясно,
Но люди привыкли жить на земле,
И эта привычка прекрасна.
Космос как море, но берег — Земля,
Равнины ее и откосы.
Что значит земля для людей с корабля,
Вам охотно расскажут матросы.
О море мечтают в тавернах они,
Как узники, ищут свободы.
Но все же на море проходят лишь дни,
А берегу отданы годы.
Я тоже хотел бы на борт корабля,
Созвездия дальние манят.
Но пусть меня ждет дорогая земля,
Она никогда не обманет.
г. Москва
14 февраля 2014 15:32
Плюсы:
Аннабелла была, как и автор, смешанного происхождения: в ее случае -
английского и голландского. В настоящее время я помню ее черты куда менее
отчетливо, чем помнил их до того, как встретил Лолиту. У зрительной памяти
есть два подхода: при одном - удается искусно воссоздать образ в лаборатории
мозга, не закрывая глаз (и тогда Аннабелла представляется мне в общих
терминах, как то: "медового оттенка кожа", "тоненькие руки", "подстриженные
русые волосы", "длинные ресницы", "большой яркий рот"); при другом же -
закрываешь глаза и мгновенно вызываешь на темной внутренней стороне век
объективное, оптическое, предельно верное воспроизведение любимых черт:
маленький призрак в естественных цветах (и вот так я вижу Лолиту).
Позвольте мне поэтому в описании Аннабеллы ограничиться чинным
замечанием, что это была обаятельная девочка на несколько месяцев моложе
меня. Ее родители, по фамилии Ли (Leigh), старые друзья моей тетки, были
столь же, как тетя Сибилла, щепетильны в отношении приличий. Они нанимали
виллу неподалеку от "Мираны". Этого лыcoгo, бурого господина Ли и толстую,
напудренную госпожу Ли (рожденную Ванесса ван Несс) я ненавидел люто.
Сначала мы с Аннабеллой разговаривали, так сказать, по окружности. Она то и
дело поднимала горсть мелкого пляжного песочка и давала ему сыпаться сквозь
пальцы. Мозги у нас были настроены в тон умным европейским подросткам того
времени и той среды, и я сомневаюсь, чтобы можно было сыскать какую-либо
индивидуальную талантливость в нашем интересе ко множественности населенных
миров, теннисным состязаниям, бесконечности, солипсизму и тому подобным
вещам. Нежность и уязвимость молодых зверьков возбуждали в обоих нас то же
острое страдание. Она мечтала быть сестрой милосердия в какой-нибудь
голодающей азиатской стране; я мечтал быть знаменитым шпионом.
Внезапно мы оказались влюбленными друг в дружку - безумно, неуклюже,
бесстыдно, мучительно; я бы добавил - безнадежно, ибо наше неистовое
стремление ко взаимному обладанию могло бы быть утолено только, если бы
каждый из нас в самом деле впитал и усвоил каждую частицу тела и души
другого; между тем мы даже не могли найти места, где бы совокупиться, как
без труда находят дети трущоб. После одного неудавшегося ночного свидания у
нее в саду (о чем в следующей главке) единственное, что нам было разрешено,
в смысле встреч, - это лежать в досягаемости взрослых, зрительной, если не
слуховой, на той части пляжа, где было всего больше народу. Там, на мягком
песке, в нескольких шагах от старших, мы валялись все утро в оцепенелом
исступлении любовной муки и пользовались всяким благословенным изъяном в
ткани времени и пространства, чтобы притронуться друг к дружке: ее рука,
сквозь песок, подползала ко мне, придвигалась все ближе, переставляя узкие
загорелые пальцы, а затем ее перламутровое колено отправлялось в то же
длинное, осторожное путешествие; иногда случайный вал, сооруженный другими
детьми помоложе, служил нам прикрытием для беглого соленого поцелуя; эти
несовершенные соприкосновения доводили наши здоровые и неопытные тела до
такой степени раздражения, что даже прохлада голубой воды, под которой мы
продолжали преследовать свою цель, не могла нас успокоить.
Среди сокровищ, потерянных мной в годы позднейших скитаний, была снятая
моей теткой маленькая фотография, запечатлевшая группу сидящих за столиком
тротуарного кафе: Аннабеллу, ее родителей и весьма степенного доктора
Купера, хромого старика, который в то лето ухаживал за тетей Сибиллой.
Аннабелла вышла не слишком хорошо, так как была схвачена в то мгновение,
когда она собралась пригубить свой chocolat фасе, и только по худым голым
плечам да пробору можно было узнать ее (насколько помню снимок) среди
солнечной мути, в которую постепенно и невозвратно переходила ее красота; я
же, сидевший в профиль, несколько поодаль от других, вышел с какой-то
драматической рельефностью: угрюмый густобровый мальчик в темной спортивной
рубашке и белых хорошо сшитых шортах, положивший ногу на ногу и глядевший в
сторону. Фотография была снята в последний день нашего рокового лета, всего
за несколько минут до нашей второй и последней попытки обмануть судьбу. Под
каким-то крайне прозрачным предлогом (другого шанса не предвиделось, и уже
ничто не имело значения) мы удалились из кафе на пляж, где нашли наконец
уединенное место, и там, в лиловой тени розовых скал, образовавших нечто
вроде пещеры, мы наскоро обменялись жадными ласками, единственным свидетелем
коих были оброненные кем-то темные очки. Я стоял на коленях и уже готовился
овладеть моей душенькой, как внезапно двое бородатых купальщиков - морской
дед и его братец - вышли из воды с возгласами непристойного ободрения, а
четыре месяца спустя она умерла от тифа на острове Корфу.
Минусы:
Снова и снова перелистываю эти жалкие воспоминания и все допытываюсь у
самого себя, не оттуда ли, не из блеска ли того далекого лета пошла трещина
через всю мою жизнь. Или, может быть, острое мое увлечение этим ребенком
было лишь первым признаком врожденного извращения? Когда стараюсь
разобраться в былых желаниях, намерениях, действиях, я поддаюсь некоему
обратному воображению, питающему аналитическую способность возможностями
безграничными, так что всякий представляющийся мне прошлый путь делится без
конца на развилины в одуряюще сложной перспективе памяти. Я уверен все же,
что волшебным и роковым образом Лолита началась с Аннабеллы.
Знаю и то, что смерть Аннабеллы закрепила неудовлетворенность того
бредового лета и сделалась препятствием для всякой другой любви в течение
холодных лет моей юности. Духовное и телесное сливалось в нашей любви в
такой совершенной мере, какая и не снилась нынешним на все просто смотрящим
подросткам с их нехитрыми чувствами и штампованными мозгами. Долго после ее
смерти я чувствовал, как ее мысли текут сквозь мои. Задолго до нашей встречи
у нас бывали одинаковые сны. Мы сличали вехи. Находили черты странного
сходства. В июне одного и того же года (1919-го) к ней в дом и ко мне в дом,
в двух несмежных странах, впорхнула чья-то канарейка. O, Лолита, если б ты
меня любила так!
Я приберег к концу рассказа об Аннабелле описание нашего плачевного
первого свидания. Однажды поздно вечером ей удалось обмануть злостную
бдительность родителей. В рощице нервных, тонколистых мимоз, позади виллы,
мы нашли себе место на развалинах низкой каменной стены. В темноте, сквозь
нежные деревца виднелись арабески освещенных окон виллы - которые теперь,
слегка подправленные цветными чернилами чувствительной памяти, я сравнил бы
с игральными картами (отчасти, может быть, потому, что неприятель играл там
в бридж). Она вздрагивала и подергивалась, пока я целовал ее в уголок
полураскрытых губ и в горячую мочку уха. Россыпь звезд бледно горела над
нами промеж силуэтов удлиненных листьев: эта отзывчивая бездна казалась
столь же обнаженной, как была она под своим легким платьицем. На фоне неба
со странной ясностью так выделялось ее лицо, точно от него исходило
собственное слабое сияние. Ее ноги, ее прелестные оживленные ноги, были не
слишком тесно сжаты, и когда моя рука нашла то, чего искала, выражение
какой-то русалочьей мечтательности - не то боль, не то наслаждение -
появилось на ее детском лице. Сидя чуть выше меня, она в одинокой своей неге
тянулась к моим губам, причем голова ее склонялась сонным, томным движением,
которое было почти страдальческим, а ее голые коленки ловили, сжимали мою
кисть, и снова слабели. Ее дрожащий рот, кривясь от горечи таинственного
зелья, с легким придыханием приближался к моему лицу. Она старалась унять
боль любви тем, что резко терла свои сухие губы о мои, но вдруг отклонялась
с порывистым взмахом кудрей, а затем опять сумрачно льнула и позволяла мне
питаться ее раскрытыми устами, меж тем как я, великодушно готовый ей
подарить все - мое сердце, горло, внутренности, - давал ей держать в
неловком кулачке скипетр моей страсти.
Помню запах какой-то пудры - которую она, кажется, крала у испанской
горничной матери - сладковатый, дешевый, мускусный душок; он сливался с ее
собственным бисквитным запахом, и внезапно чаша моих чувств наполнилась до
краев; неожиданная суматоха под ближним кустом помешала им перелиться. Мы
застыли и с болезненным содроганием в жилах прислушались к шуму,
произведенному, вероятно, всего лишь охотившейся кошкой. Но одновременно,
увы, со стороны дома раздался голос госпожи Ли, звавший дочь с дико
нарастающими перекатами, и доктор Купер тяжело прохромал с веранды в сад. Но
эта мимозовая заросль, туман звезд, озноб, огонь, медовая роса и моя мука
остались со мной, и эта девочка с наглаженными морем ногами и пламенным
языком с той поры преследовала меня неотвязно - покуда наконец двадцать
четыре года спустя я не рассеял наваждения, воскресив ее в другой.
Аннабелла была, как и автор, смешанного происхождения: в ее случае -
английского и голландского. В настоящее время я помню ее черты куда менее
отчетливо, чем помнил их до того, как встретил Лолиту. У зрительной памяти
есть два подхода: при одном - удается искусно воссоздать образ в лаборатории
мозга, не закрывая глаз (и тогда Аннабелла представляется мне в общих
терминах, как то: "медового оттенка кожа", "тоненькие руки", "подстриженные
русые волосы", "длинные ресницы", "большой яркий рот"); при другом же -
закрываешь глаза и мгновенно вызываешь на темной внутренней стороне век
объективное, оптическое, предельно верное воспроизведение любимых черт:
маленький призрак в естественных цветах (и вот так я вижу Лолиту).
Позвольте мне поэтому в описании Аннабеллы ограничиться чинным
замечанием, что это была обаятельная девочка на несколько месяцев моложе
меня. Ее родители, по фамилии Ли (Leigh), старые друзья моей тетки, были
столь же, как тетя Сибилла, щепетильны в отношении приличий. Они нанимали
виллу неподалеку от "Мираны". Этого лыcoгo, бурого господина Ли и толстую,
напудренную госпожу Ли (рожденную Ванесса ван Несс) я ненавидел люто.
Сначала мы с Аннабеллой разговаривали, так сказать, по окружности. Она то и
дело поднимала горсть мелкого пляжного песочка и давала ему сыпаться сквозь
пальцы. Мозги у нас были настроены в тон умным европейским подросткам того
времени и той среды, и я сомневаюсь, чтобы можно было сыскать какую-либо
индивидуальную талантливость в нашем интересе ко множественности населенных
миров, теннисным состязаниям, бесконечности, солипсизму и тому подобным
вещам. Нежность и уязвимость молодых зверьков возбуждали в обоих нас то же
острое страдание. Она мечтала быть сестрой милосердия в какой-нибудь
голодающей азиатской стране; я мечтал быть знаменитым шпионом.
Внезапно мы оказались влюбленными друг в дружку - безумно, неуклюже,
бесстыдно, мучительно; я бы добавил - безнадежно, ибо наше неистовое
стремление ко взаимному обладанию могло бы быть утолено только, если бы
каждый из нас в самом деле впитал и усвоил каждую частицу тела и души
другого; между тем мы даже не могли найти места, где бы совокупиться, как
без труда находят дети трущоб. После одного неудавшегося ночного свидания у
нее в саду (о чем в следующей главке) единственное, что нам было разрешено,
в смысле встреч, - это лежать в досягаемости взрослых, зрительной, если не
слуховой, на той части пляжа, где было всего больше народу. Там, на мягком
песке, в нескольких шагах от старших, мы валялись все утро в оцепенелом
исступлении любовной муки и пользовались всяким благословенным изъяном в
ткани времени и пространства, чтобы притронуться друг к дружке: ее рука,
сквозь песок, подползала ко мне, придвигалась все ближе, переставляя узкие
загорелые пальцы, а затем ее перламутровое колено отправлялось в то же
длинное, осторожное путешествие; иногда случайный вал, сооруженный другими
детьми помоложе, служил нам прикрытием для беглого соленого поцелуя; эти
несовершенные соприкосновения доводили наши здоровые и неопытные тела до
такой степени раздражения, что даже прохлада голубой воды, под которой мы
продолжали преследовать свою цель, не могла нас успокоить.
Среди сокровищ, потерянных мной в годы позднейших скитаний, была снятая
моей теткой маленькая фотография, запечатлевшая группу сидящих за столиком
тротуарного кафе: Аннабеллу, ее родителей и весьма степенного доктора
Купера, хромого старика, который в то лето ухаживал за тетей Сибиллой.
Аннабелла вышла не слишком хорошо, так как была схвачена в то мгновение,
когда она собралась пригубить свой chocolat фасе, и только по худым голым
плечам да пробору можно было узнать ее (насколько помню снимок) среди
солнечной мути, в которую постепенно и невозвратно переходила ее красота; я
же, сидевший в профиль, несколько поодаль от других, вышел с какой-то
драматической рельефностью: угрюмый густобровый мальчик в темной спортивной
рубашке и белых хорошо сшитых шортах, положивший ногу на ногу и глядевший в
сторону. Фотография была снята в последний день нашего рокового лета, всего
за несколько минут до нашей второй и последней попытки обмануть судьбу. Под
каким-то крайне прозрачным предлогом (другого шанса не предвиделось, и уже
ничто не имело значения) мы удалились из кафе на пляж, где нашли наконец
уединенное место, и там, в лиловой тени розовых скал, образовавших нечто
вроде пещеры, мы наскоро обменялись жадными ласками, единственным свидетелем
коих были оброненные кем-то темные очки. Я стоял на коленях и уже готовился
овладеть моей душенькой, как внезапно двое бородатых купальщиков - морской
дед и его братец - вышли из воды с возгласами непристойного ободрения, а
четыре месяца спустя она умерла от тифа на острове Корфу.
Минусы:
Снова и снова перелистываю эти жалкие воспоминания и все допытываюсь у
самого себя, не оттуда ли, не из блеска ли того далекого лета пошла трещина
через всю мою жизнь. Или, может быть, острое мое увлечение этим ребенком
было лишь первым признаком врожденного извращения? Когда стараюсь
разобраться в былых желаниях, намерениях, действиях, я поддаюсь некоему
обратному воображению, питающему аналитическую способность возможностями
безграничными, так что всякий представляющийся мне прошлый путь делится без
конца на развилины в одуряюще сложной перспективе памяти. Я уверен все же,
что волшебным и роковым образом Лолита началась с Аннабеллы.
Знаю и то, что смерть Аннабеллы закрепила неудовлетворенность того
бредового лета и сделалась препятствием для всякой другой любви в течение
холодных лет моей юности. Духовное и телесное сливалось в нашей любви в
такой совершенной мере, какая и не снилась нынешним на все просто смотрящим
подросткам с их нехитрыми чувствами и штампованными мозгами. Долго после ее
смерти я чувствовал, как ее мысли текут сквозь мои. Задолго до нашей встречи
у нас бывали одинаковые сны. Мы сличали вехи. Находили черты странного
сходства. В июне одного и того же года (1919-го) к ней в дом и ко мне в дом,
в двух несмежных странах, впорхнула чья-то канарейка. O, Лолита, если б ты
меня любила так!
Я приберег к концу рассказа об Аннабелле описание нашего плачевного
первого свидания. Однажды поздно вечером ей удалось обмануть злостную
бдительность родителей. В рощице нервных, тонколистых мимоз, позади виллы,
мы нашли себе место на развалинах низкой каменной стены. В темноте, сквозь
нежные деревца виднелись арабески освещенных окон виллы - которые теперь,
слегка подправленные цветными чернилами чувствительной памяти, я сравнил бы
с игральными картами (отчасти, может быть, потому, что неприятель играл там
в бридж). Она вздрагивала и подергивалась, пока я целовал ее в уголок
полураскрытых губ и в горячую мочку уха. Россыпь звезд бледно горела над
нами промеж силуэтов удлиненных листьев: эта отзывчивая бездна казалась
столь же обнаженной, как была она под своим легким платьицем. На фоне неба
со странной ясностью так выделялось ее лицо, точно от него исходило
собственное слабое сияние. Ее ноги, ее прелестные оживленные ноги, были не
слишком тесно сжаты, и когда моя рука нашла то, чего искала, выражение
какой-то русалочьей мечтательности - не то боль, не то наслаждение -
появилось на ее детском лице. Сидя чуть выше меня, она в одинокой своей неге
тянулась к моим губам, причем голова ее склонялась сонным, томным движением,
которое было почти страдальческим, а ее голые коленки ловили, сжимали мою
кисть, и снова слабели. Ее дрожащий рот, кривясь от горечи таинственного
зелья, с легким придыханием приближался к моему лицу. Она старалась унять
боль любви тем, что резко терла свои сухие губы о мои, но вдруг отклонялась
с порывистым взмахом кудрей, а затем опять сумрачно льнула и позволяла мне
питаться ее раскрытыми устами, меж тем как я, великодушно готовый ей
подарить все - мое сердце, горло, внутренности, - давал ей держать в
неловком кулачке скипетр моей страсти.
Помню запах какой-то пудры - которую она, кажется, крала у испанской
горничной матери - сладковатый, дешевый, мускусный душок; он сливался с ее
собственным бисквитным запахом, и внезапно чаша моих чувств наполнилась до
краев; неожиданная суматоха под ближним кустом помешала им перелиться. Мы
застыли и с болезненным содроганием в жилах прислушались к шуму,
произведенному, вероятно, всего лишь охотившейся кошкой. Но одновременно,
увы, со стороны дома раздался голос госпожи Ли, звавший дочь с дико
нарастающими перекатами, и доктор Купер тяжело прохромал с веранды в сад. Но
эта мимозовая заросль, туман звезд, озноб, огонь, медовая роса и моя мука
остались со мной, и эта девочка с наглаженными морем ногами и пламенным
языком с той поры преследовала меня неотвязно - покуда наконец двадцать
четыре года спустя я не рассеял наваждения, воскресив ее в другой.
г. Москва
14 февраля 2014 15:31
Плюсы:
Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя.
Ло-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по небу, чтобы на
третьем толкнуться о зубы. Ло. Ли. Та.
Она была Ло, просто Ло, по утрам, ростом в пять футов (без двух вершков
и в одном носке). Она была Лола в длинных штанах. Она была Долли в школе.
Она была Долорес на пунктире бланков. Но в моих объятьях она была всегда:
Лолита.
А предшественницы-то у нее были? Как же - были... Больше скажу: и
Лолиты бы не оказалось никакой, если бы я не полюбил в одно далекое лето
одну изначальную девочку. В некотором княжестве у моря (почти как у По).
Когда же это было, а?
Приблизительно за столько же лет до рождения Лолиты, сколько мне было в
то лето. Можете всегда положиться на убийцу в отношении затейливости прозы.
Уважаемые присяжные женского и мужеского пола! Экспонат Номер Первый
представляет собой то, чему так завидовали Эдгаровы серафимы - худо
осведомленные, простодушные, благороднокрылые серафимы... Полюбуйтесь-ка на
этот клубок терний.
Минусы:
Я родился в 1910-ом году, в Париже. Мой отец отличался мягкостью
сердца, легкостью нрава - и целым винегретом из генов: был швейцарский
гражданин, полуфранцуз-полуавстриец, с Дунайской прожилкой. Я сейчас раздам
несколько прелестных, глянцевито-голубых открыток.
Ему принадлежала роскошная гостиница на Ривьере. Его отец и оба деда
торговали вином, бриллиантами и шелками (распределяйте сами). В тридцать лет
он женился на англичанке, дочке альпиниста Джерома Дунна, внучке двух
Дорсетских пасторов, экспертов по замысловатым предметам: палеопедологии и
Эоловым арфам (распределяйте сами). Обстоятельства и причина смерти моей
весьма фотогеничной матери были довольно оригинальные (пикник, молния); мне
же было тогда всего три года, и, кроме какого-то теплого тупика в темнейшем
прошлом, у меня ничего от нее не осталось в котловинах и впадинах памяти, за
которыми - если вы еще в силах выносить мой слог (пишу под надзором) -
садится солнце моего младенчества: всем вам, наверное, знакомы эти
благоуханные остатки дня, которые повисают вместе с мошкарой над
какой-нибудь цветущей изгородью и в которые вдруг попадаешь на прогулке,
проходишь сквозь них, у подножья холма, в летних сумерках - глухая теплынь,
золотистые мошки.
Старшая сестра матери, Сибилла, бывшая замужем за двоюродным братом
моего отца - вскоре, впрочем, бросившим ее, - жила у нас в доме в качестве
не то бесплатной гувернантки, не то экономки. Впоследствии я слышал, что она
была влюблена в моего отца и что однажды, в дождливый денек, он
легкомысленно воспользовался ее чувством - да все позабыл, как только погода
прояснилась. Я был чрезвычайно привязан к ней, несмотря на суровость -
роковую суровость - некоторых ее правил. Может быть, ей хотелось сделать из
меня более добродетельного вдовца, чем отец. У тети Сибиллы были лазоревые,
окаймленные розовым глаза и восковой цвет лица. Она писала стихи. Была
поэтически суеверна. Говорила, что знает, когда умрет - а именно когда мне
исполнится шестнадцать лет - и так оно и случилось. Ее муж, испытанный
вояжер от парфюмерной фирмы, проводил большую часть времени в Америке, где в
конце концов основал собственное дело и приобрел кое-какое имущество.
Я рос счастливым, здоровым ребенком в ярком мире книжек с картинками,
чистого песка, апельсиновых деревьев, дружелюбных собак, морских далей и
улыбающихся лиц. Вокруг меня великолепная гостиница "Мирана Палас" вращалась
частной вселенной, выбеленным мелом космосом, посреди другого, голубого,
громадного, искрившегося снаружи. От кухонного мужика в переднике до короля
в летнем костюме все любили, все баловали меня. Пожилые американки, опираясь
на трость, клонились надо мной, как Пизанские башни. Разорившиеся русские
княгини не могли заплатить моему отцу, но покупали мне дорогие конфеты. Он
же, mon cherpetit рара, брал меня кататься на лодке и ездить на велосипеде,
учил меня плавать, нырять, скользить на водяных лыжах, читал мне Дон-Кихота
и "Les Miserables", и я обожал и чтил его, и радовался за него, когда
случалось подслушать, как слуги обсуждают его разнообразных любовниц -
ласковых красавиц, которые очень много мною занимались, воркуя надо мной и
проливая драгоценные слезы над моим вполне веселым безматеринством.
Я учился в английской школе, находившейся в нескольких километрах от
дома; там я играл в "ракетс" и "файвс" (ударяя мяч о в стену ракеткой или
ладонью), получал отличные отметки и прекрасно уживался как с товарищами так
и с наставниками. До тринадцати лет (т.е. до встречи с моей маленькой
Аннабеллой) было у меня, насколько помнится, только два переживания
определенно полового порядка: торжественный благопристойный и исключительно
теоретический разговор о некоторых неожиданных явлениях отрочества,
происходивший в розовом саду школы с американским мальчиком, сыном
знаменитой тогда кинематографической актрисы, которую он редко видал в мире
трех измерений; и довольно интересный отклик со стороны моего организма на
жемчужно-матовые снимки с бесконечно нежными теневыми выемками в пышном
альбоме Пишона "La Beaute Humaine", который я тишком однажды извлек из-под
груды мрамористых томов Лондонского "Graphic" в гостиничной библиотеке.
Позднее отец, со свойственным ему благодушием, дал мне сведения этого рода,
которые по его мнению могли мне быть нужны; это было осенью 1923-го года,
перед моим поступлением в гимназию в Лионе (где мне предстояло провести три
зимы); но именно летом того года отец мой, увы, отсутствовал - разъезжал по
Италии вместе с Mmede R. и ее дочкой - так что мне некому было пожаловаться,
не с кем посоветоваться.
Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя.
Ло-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по небу, чтобы на
третьем толкнуться о зубы. Ло. Ли. Та.
Она была Ло, просто Ло, по утрам, ростом в пять футов (без двух вершков
и в одном носке). Она была Лола в длинных штанах. Она была Долли в школе.
Она была Долорес на пунктире бланков. Но в моих объятьях она была всегда:
Лолита.
А предшественницы-то у нее были? Как же - были... Больше скажу: и
Лолиты бы не оказалось никакой, если бы я не полюбил в одно далекое лето
одну изначальную девочку. В некотором княжестве у моря (почти как у По).
Когда же это было, а?
Приблизительно за столько же лет до рождения Лолиты, сколько мне было в
то лето. Можете всегда положиться на убийцу в отношении затейливости прозы.
Уважаемые присяжные женского и мужеского пола! Экспонат Номер Первый
представляет собой то, чему так завидовали Эдгаровы серафимы - худо
осведомленные, простодушные, благороднокрылые серафимы... Полюбуйтесь-ка на
этот клубок терний.
Минусы:
Я родился в 1910-ом году, в Париже. Мой отец отличался мягкостью
сердца, легкостью нрава - и целым винегретом из генов: был швейцарский
гражданин, полуфранцуз-полуавстриец, с Дунайской прожилкой. Я сейчас раздам
несколько прелестных, глянцевито-голубых открыток.
Ему принадлежала роскошная гостиница на Ривьере. Его отец и оба деда
торговали вином, бриллиантами и шелками (распределяйте сами). В тридцать лет
он женился на англичанке, дочке альпиниста Джерома Дунна, внучке двух
Дорсетских пасторов, экспертов по замысловатым предметам: палеопедологии и
Эоловым арфам (распределяйте сами). Обстоятельства и причина смерти моей
весьма фотогеничной матери были довольно оригинальные (пикник, молния); мне
же было тогда всего три года, и, кроме какого-то теплого тупика в темнейшем
прошлом, у меня ничего от нее не осталось в котловинах и впадинах памяти, за
которыми - если вы еще в силах выносить мой слог (пишу под надзором) -
садится солнце моего младенчества: всем вам, наверное, знакомы эти
благоуханные остатки дня, которые повисают вместе с мошкарой над
какой-нибудь цветущей изгородью и в которые вдруг попадаешь на прогулке,
проходишь сквозь них, у подножья холма, в летних сумерках - глухая теплынь,
золотистые мошки.
Старшая сестра матери, Сибилла, бывшая замужем за двоюродным братом
моего отца - вскоре, впрочем, бросившим ее, - жила у нас в доме в качестве
не то бесплатной гувернантки, не то экономки. Впоследствии я слышал, что она
была влюблена в моего отца и что однажды, в дождливый денек, он
легкомысленно воспользовался ее чувством - да все позабыл, как только погода
прояснилась. Я был чрезвычайно привязан к ней, несмотря на суровость -
роковую суровость - некоторых ее правил. Может быть, ей хотелось сделать из
меня более добродетельного вдовца, чем отец. У тети Сибиллы были лазоревые,
окаймленные розовым глаза и восковой цвет лица. Она писала стихи. Была
поэтически суеверна. Говорила, что знает, когда умрет - а именно когда мне
исполнится шестнадцать лет - и так оно и случилось. Ее муж, испытанный
вояжер от парфюмерной фирмы, проводил большую часть времени в Америке, где в
конце концов основал собственное дело и приобрел кое-какое имущество.
Я рос счастливым, здоровым ребенком в ярком мире книжек с картинками,
чистого песка, апельсиновых деревьев, дружелюбных собак, морских далей и
улыбающихся лиц. Вокруг меня великолепная гостиница "Мирана Палас" вращалась
частной вселенной, выбеленным мелом космосом, посреди другого, голубого,
громадного, искрившегося снаружи. От кухонного мужика в переднике до короля
в летнем костюме все любили, все баловали меня. Пожилые американки, опираясь
на трость, клонились надо мной, как Пизанские башни. Разорившиеся русские
княгини не могли заплатить моему отцу, но покупали мне дорогие конфеты. Он
же, mon cherpetit рара, брал меня кататься на лодке и ездить на велосипеде,
учил меня плавать, нырять, скользить на водяных лыжах, читал мне Дон-Кихота
и "Les Miserables", и я обожал и чтил его, и радовался за него, когда
случалось подслушать, как слуги обсуждают его разнообразных любовниц -
ласковых красавиц, которые очень много мною занимались, воркуя надо мной и
проливая драгоценные слезы над моим вполне веселым безматеринством.
Я учился в английской школе, находившейся в нескольких километрах от
дома; там я играл в "ракетс" и "файвс" (ударяя мяч о в стену ракеткой или
ладонью), получал отличные отметки и прекрасно уживался как с товарищами так
и с наставниками. До тринадцати лет (т.е. до встречи с моей маленькой
Аннабеллой) было у меня, насколько помнится, только два переживания
определенно полового порядка: торжественный благопристойный и исключительно
теоретический разговор о некоторых неожиданных явлениях отрочества,
происходивший в розовом саду школы с американским мальчиком, сыном
знаменитой тогда кинематографической актрисы, которую он редко видал в мире
трех измерений; и довольно интересный отклик со стороны моего организма на
жемчужно-матовые снимки с бесконечно нежными теневыми выемками в пышном
альбоме Пишона "La Beaute Humaine", который я тишком однажды извлек из-под
груды мрамористых томов Лондонского "Graphic" в гостиничной библиотеке.
Позднее отец, со свойственным ему благодушием, дал мне сведения этого рода,
которые по его мнению могли мне быть нужны; это было осенью 1923-го года,
перед моим поступлением в гимназию в Лионе (где мне предстояло провести три
зимы); но именно летом того года отец мой, увы, отсутствовал - разъезжал по
Италии вместе с Mmede R. и ее дочкой - так что мне некому было пожаловаться,
не с кем посоветоваться.
г. Москва
14 февраля 2014 15:30
Плюсы:
1
Вот снова день исчез, как ветра легкий стон,
Из нашей жизни, друг, навеки выпал он.
Но я, покуда жив, тревожиться не стану
О дне, что отошел, и дне, что не рожден.
2
Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?
В чем нашей жизни смысл? Он нам непостижим.
Как много чистых душ под колесом лазурным
Сгорает в пепел, в прах, а где, скажите, дым?
3
Лепящий черепа таинственный гончар
Особый проявил к сему искусству дар:
На скатерть бытия он опрокинул чашу
И в ней пылающий зажег страстей пожар.
4
Будь все добро мое кирпич один, в кружало
Его бы я отнес в обмен на полбокала.
Как завтра проживу? Продам чалму и плащ,
Ведь не святая же Мария их соткала.
5
Гора, вина хлебнув, и то пошла бы в пляс.
Глупец, кто для вина лишь клевету припас.
Ты говоришь, что мы должны вина чураться?
Вздор! Это дивный дух, что оживляет нас.
6
Как надоели мне несносные ханжи!
Вина подай, саки, и, кстати, заложи
Тюрбан мой в кабаке и мой молельный коврик;
Не только на словах я враг всей этой лжи.
7
Благоговейно чтят везде стихи корана,
Но как читают их? Не часто и не рьяно.
Тебя ж, сверкающий вдоль края кубка стих,
Читают вечером, и днем, и утром рано.
8
Дивлюсь тебе, гончар, что ты имеешь дух
Мять глину, бить, давать ей сотни оплеух,
Ведь этот влажный прах трепещущей был плотью.
Покуда жизненный огонь в нем не потух.
9
Знай, в каждом атоме тут, на земле, таится
Дышавший некогда кумир прекраснолицый.
Снимай же бережно пылинку с милых кос:
Прелестных локонов была она частицей.
10
Увы, не много дней нам здесь побыть дано,
Прожить их без любви и без вина – грешно.
Не стоит размышлять, мир этот стар иль молод:
Коль суждено уйти – не все ли нам равно?
11
О, если б, захватив с собой стихов диван
Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,
Мне провести с тобой денек среди развалин, -
Мне позавидовать бы мог любой султан.
Минусы:
О себе и о мире я знаю не больше
Тех глупцов, что усердно читают меня.
1
Вот снова день исчез, как ветра легкий стон,
Из нашей жизни, друг, навеки выпал он.
Но я, покуда жив, тревожиться не стану
О дне, что отошел, и дне, что не рожден.
2
Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?
В чем нашей жизни смысл? Он нам непостижим.
Как много чистых душ под колесом лазурным
Сгорает в пепел, в прах, а где, скажите, дым?
3
Лепящий черепа таинственный гончар
Особый проявил к сему искусству дар:
На скатерть бытия он опрокинул чашу
И в ней пылающий зажег страстей пожар.
4
Будь все добро мое кирпич один, в кружало
Его бы я отнес в обмен на полбокала.
Как завтра проживу? Продам чалму и плащ,
Ведь не святая же Мария их соткала.
5
Гора, вина хлебнув, и то пошла бы в пляс.
Глупец, кто для вина лишь клевету припас.
Ты говоришь, что мы должны вина чураться?
Вздор! Это дивный дух, что оживляет нас.
6
Как надоели мне несносные ханжи!
Вина подай, саки, и, кстати, заложи
Тюрбан мой в кабаке и мой молельный коврик;
Не только на словах я враг всей этой лжи.
7
Благоговейно чтят везде стихи корана,
Но как читают их? Не часто и не рьяно.
Тебя ж, сверкающий вдоль края кубка стих,
Читают вечером, и днем, и утром рано.
8
Дивлюсь тебе, гончар, что ты имеешь дух
Мять глину, бить, давать ей сотни оплеух,
Ведь этот влажный прах трепещущей был плотью.
Покуда жизненный огонь в нем не потух.
9
Знай, в каждом атоме тут, на земле, таится
Дышавший некогда кумир прекраснолицый.
Снимай же бережно пылинку с милых кос:
Прелестных локонов была она частицей.
10
Увы, не много дней нам здесь побыть дано,
Прожить их без любви и без вина – грешно.
Не стоит размышлять, мир этот стар иль молод:
Коль суждено уйти – не все ли нам равно?
11
О, если б, захватив с собой стихов диван
Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,
Мне провести с тобой денек среди развалин, -
Мне позавидовать бы мог любой султан.
12
Будь глух к ученому о боге суесловью,
Целуй кумир, к его прильнувши изголовью.
Покуда кровь твою не пролил злобный рок,
Свой кубок наполняй бесценных гроздий кровью.
13
Кумир мой, вылепил тебя таким гончар,
Что пред тобой луна своих стыдится чар.
Другие к празднику себя пусть украшают,
Ты – праздник украшать собой имеешь дар.
14
Кумир мой – горшая из горьких неудач!
Сам ввергнут, но не мной, в любовный жар и плач.
Увы, надеяться могу ль на исцеленье,
Раз тяжко занемог единственный мой врач?
15
Ты сердце бедное мое, господь, помилуй,
И грудь, которую томит огонь постылый,
И ноги, что всегда несут меня в кабак,
И руку, что сжимать так любит кубок милый.
16
Растить в душе побег унынья – преступленье,
Пока не прочтена вся книга наслажденья.
Лови же радости и жадно пей вино:
Жизнь коротка, увы! Летят ее мгновенья.
17
Скорей вина сюда! Теперь не время сну,
Я славить розами ланит хочу весну.
Но прежде Разуму, докучливому старцу,
Чтоб усыпить его, в лицо вином плесну.
18
День завтрашний – увы! – сокрыт от наших глаз!
Спеши использовать летящий в бездну час.
Пей, луноликая! Как часто будет месяц
Всходить на небосвод, уже не видя нас.
1
Вот снова день исчез, как ветра легкий стон,
Из нашей жизни, друг, навеки выпал он.
Но я, покуда жив, тревожиться не стану
О дне, что отошел, и дне, что не рожден.
2
Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?
В чем нашей жизни смысл? Он нам непостижим.
Как много чистых душ под колесом лазурным
Сгорает в пепел, в прах, а где, скажите, дым?
3
Лепящий черепа таинственный гончар
Особый проявил к сему искусству дар:
На скатерть бытия он опрокинул чашу
И в ней пылающий зажег страстей пожар.
4
Будь все добро мое кирпич один, в кружало
Его бы я отнес в обмен на полбокала.
Как завтра проживу? Продам чалму и плащ,
Ведь не святая же Мария их соткала.
5
Гора, вина хлебнув, и то пошла бы в пляс.
Глупец, кто для вина лишь клевету припас.
Ты говоришь, что мы должны вина чураться?
Вздор! Это дивный дух, что оживляет нас.
6
Как надоели мне несносные ханжи!
Вина подай, саки, и, кстати, заложи
Тюрбан мой в кабаке и мой молельный коврик;
Не только на словах я враг всей этой лжи.
7
Благоговейно чтят везде стихи корана,
Но как читают их? Не часто и не рьяно.
Тебя ж, сверкающий вдоль края кубка стих,
Читают вечером, и днем, и утром рано.
8
Дивлюсь тебе, гончар, что ты имеешь дух
Мять глину, бить, давать ей сотни оплеух,
Ведь этот влажный прах трепещущей был плотью.
Покуда жизненный огонь в нем не потух.
9
Знай, в каждом атоме тут, на земле, таится
Дышавший некогда кумир прекраснолицый.
Снимай же бережно пылинку с милых кос:
Прелестных локонов была она частицей.
10
Увы, не много дней нам здесь побыть дано,
Прожить их без любви и без вина – грешно.
Не стоит размышлять, мир этот стар иль молод:
Коль суждено уйти – не все ли нам равно?
11
О, если б, захватив с собой стихов диван
Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,
Мне провести с тобой денек среди развалин, -
Мне позавидовать бы мог любой султан.
Минусы:
О себе и о мире я знаю не больше
Тех глупцов, что усердно читают меня.
1
Вот снова день исчез, как ветра легкий стон,
Из нашей жизни, друг, навеки выпал он.
Но я, покуда жив, тревожиться не стану
О дне, что отошел, и дне, что не рожден.
2
Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?
В чем нашей жизни смысл? Он нам непостижим.
Как много чистых душ под колесом лазурным
Сгорает в пепел, в прах, а где, скажите, дым?
3
Лепящий черепа таинственный гончар
Особый проявил к сему искусству дар:
На скатерть бытия он опрокинул чашу
И в ней пылающий зажег страстей пожар.
4
Будь все добро мое кирпич один, в кружало
Его бы я отнес в обмен на полбокала.
Как завтра проживу? Продам чалму и плащ,
Ведь не святая же Мария их соткала.
5
Гора, вина хлебнув, и то пошла бы в пляс.
Глупец, кто для вина лишь клевету припас.
Ты говоришь, что мы должны вина чураться?
Вздор! Это дивный дух, что оживляет нас.
6
Как надоели мне несносные ханжи!
Вина подай, саки, и, кстати, заложи
Тюрбан мой в кабаке и мой молельный коврик;
Не только на словах я враг всей этой лжи.
7
Благоговейно чтят везде стихи корана,
Но как читают их? Не часто и не рьяно.
Тебя ж, сверкающий вдоль края кубка стих,
Читают вечером, и днем, и утром рано.
8
Дивлюсь тебе, гончар, что ты имеешь дух
Мять глину, бить, давать ей сотни оплеух,
Ведь этот влажный прах трепещущей был плотью.
Покуда жизненный огонь в нем не потух.
9
Знай, в каждом атоме тут, на земле, таится
Дышавший некогда кумир прекраснолицый.
Снимай же бережно пылинку с милых кос:
Прелестных локонов была она частицей.
10
Увы, не много дней нам здесь побыть дано,
Прожить их без любви и без вина – грешно.
Не стоит размышлять, мир этот стар иль молод:
Коль суждено уйти – не все ли нам равно?
11
О, если б, захватив с собой стихов диван
Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,
Мне провести с тобой денек среди развалин, -
Мне позавидовать бы мог любой султан.
12
Будь глух к ученому о боге суесловью,
Целуй кумир, к его прильнувши изголовью.
Покуда кровь твою не пролил злобный рок,
Свой кубок наполняй бесценных гроздий кровью.
13
Кумир мой, вылепил тебя таким гончар,
Что пред тобой луна своих стыдится чар.
Другие к празднику себя пусть украшают,
Ты – праздник украшать собой имеешь дар.
14
Кумир мой – горшая из горьких неудач!
Сам ввергнут, но не мной, в любовный жар и плач.
Увы, надеяться могу ль на исцеленье,
Раз тяжко занемог единственный мой врач?
15
Ты сердце бедное мое, господь, помилуй,
И грудь, которую томит огонь постылый,
И ноги, что всегда несут меня в кабак,
И руку, что сжимать так любит кубок милый.
16
Растить в душе побег унынья – преступленье,
Пока не прочтена вся книга наслажденья.
Лови же радости и жадно пей вино:
Жизнь коротка, увы! Летят ее мгновенья.
17
Скорей вина сюда! Теперь не время сну,
Я славить розами ланит хочу весну.
Но прежде Разуму, докучливому старцу,
Чтоб усыпить его, в лицо вином плесну.
18
День завтрашний – увы! – сокрыт от наших глаз!
Спеши использовать летящий в бездну час.
Пей, луноликая! Как часто будет месяц
Всходить на небосвод, уже не видя нас.
г. Москва
13 февраля 2014 07:38
Плюсы:
Религия[править | править исходный текст]
Основная статья: Религия в Италии
По данным на 31 марта 2003 года[25] количество прихожан Римско-католической церкви в Италии составляет от 55 752 000 до 57 610 000 человек (около 96,77 % населения Италии), из них от 33 до 38 % являются активными прихожанами; 10 % католиков участвуют в различных церковных служениях.
Среди прочих христианских деноминаций крупнейшими являются Свидетели Иеговы (460 512 прихожан, из них 245 657 являются возвещателями по данным на конец 2011 года[26]), Ассамблеи Бога в Италии, Православие, Федерация евангелических церквей Италии (вальденсы, лютеране, баптисты, пятидесятники, адвентисты седьмого дня).
Культура[править | править исходный текст]
Основные статьи: Культура Италии, Искусство Италии
Праздники[править | править исходный текст]
Основная статья: Праздники Италии
1 января — Новый год (Il Capodanno);
6 января — Эпифания (l’Epifania) или Бефана (La Befana), Богоявление, Крещение Господне;
8 марта — Международный женский день (La Festa della Donna);не является обязательным праздником и является рабочим днем
21 апреля — День основания Рима (Natale di Roma);
25 апреля — День освобождения от фашизма и немецкой оккупации (La Liberazione);
1 мая — Праздник труда (День труда)(La Festa del Lavoro);
2 июня — День провозглашения Республики Италия(La Festa della Repubblica);
15 августа — Феррагосто (Il Ferragosto) Успение Богородицы или Вознесение (L’Assunzione);
2 ноября — День всех святых, День памяти (Il giorno della Commemorazione dei Defunti);
8 декабря — Непорочное зачатие Девы Марии (L’Immacolata Concezione);
25 декабря — Рождество (Il Natale);
26 декабря — День Святого Стефана (Santo Stefano).
Образование[править | править исходный текст]
Основная статья: Образование в Италии
Литература[править | править исходный текст]
Минусы:
Самым известным итальянским писателем является Данте Алигьери, творец Божественной комедии. Шесть итальянских писателей стали лауреатами Нобелевской премии: Джозуэ Кардуччи (1906), Грация Деледда (1926), Луиджи Пиранделло (1934), Сальваторе Квазимодо (1959), Эудженио Монтале (1975), Дарио Фо (1997). Также всемирно известен Умберто Эко. См. ещё Категория:Писатели Италии.
Религия[править | править исходный текст]
Основная статья: Религия в Италии
По данным на 31 марта 2003 года[25] количество прихожан Римско-католической церкви в Италии составляет от 55 752 000 до 57 610 000 человек (около 96,77 % населения Италии), из них от 33 до 38 % являются активными прихожанами; 10 % католиков участвуют в различных церковных служениях.
Среди прочих христианских деноминаций крупнейшими являются Свидетели Иеговы (460 512 прихожан, из них 245 657 являются возвещателями по данным на конец 2011 года[26]), Ассамблеи Бога в Италии, Православие, Федерация евангелических церквей Италии (вальденсы, лютеране, баптисты, пятидесятники, адвентисты седьмого дня).
Культура[править | править исходный текст]
Основные статьи: Культура Италии, Искусство Италии
Праздники[править | править исходный текст]
Основная статья: Праздники Италии
1 января — Новый год (Il Capodanno);
6 января — Эпифания (l’Epifania) или Бефана (La Befana), Богоявление, Крещение Господне;
8 марта — Международный женский день (La Festa della Donna);не является обязательным праздником и является рабочим днем
21 апреля — День основания Рима (Natale di Roma);
25 апреля — День освобождения от фашизма и немецкой оккупации (La Liberazione);
1 мая — Праздник труда (День труда)(La Festa del Lavoro);
2 июня — День провозглашения Республики Италия(La Festa della Repubblica);
15 августа — Феррагосто (Il Ferragosto) Успение Богородицы или Вознесение (L’Assunzione);
2 ноября — День всех святых, День памяти (Il giorno della Commemorazione dei Defunti);
8 декабря — Непорочное зачатие Девы Марии (L’Immacolata Concezione);
25 декабря — Рождество (Il Natale);
26 декабря — День Святого Стефана (Santo Stefano).
Образование[править | править исходный текст]
Основная статья: Образование в Италии
Литература[править | править исходный текст]
Минусы:
Самым известным итальянским писателем является Данте Алигьери, творец Божественной комедии. Шесть итальянских писателей стали лауреатами Нобелевской премии: Джозуэ Кардуччи (1906), Грация Деледда (1926), Луиджи Пиранделло (1934), Сальваторе Квазимодо (1959), Эудженио Монтале (1975), Дарио Фо (1997). Также всемирно известен Умберто Эко. См. ещё Категория:Писатели Италии.
г. Москва
13 февраля 2014 07:38
Плюсы:
Транспортное сообщение[править | править исходный текст]
Италия имеет развитую сеть железных и автомобильных дорог. Более 90 % пассажиров и свыше 80 % грузов перевозятся автомобилями. Во внешних перевозках преобладает морской транспорт.
Торговый флот Италии насчитывает 667 судов — 17 место по общему тоннажу в мире[24].
Во внутренних перевозках грузов и пассажиров главную роль играет автомобильный транспорт, на втором месте — железнодорожный. По уровню электрификации железных дорог страна занимает одно из первых мест в мире.
Густая сеть современных шоссе и железных дорог связывает города Северной Италии. В связи с вытянутостью страны с севера на юг её сеть железных и автомобильных дорог развивались преимущественно в меридиональном направлении. Широтных коммуникаций, за исключением Паданской равнины, недостаточно. Многие автомобильные и железные дороги Италии проложены на крутых склонах гор и поэтому имеют много мостов, тоннелей, что удорожает их эксплуатацию. В Италии исключительно велика роль автомобильного транспорта: на него приходится 3/4 всех сухопутных перевозок грузов. Около половины автомобильных дорог приходится на северную Италию, на Юге страны густота дорожной сети значительно меньше. Железные дороги уступают по значению автомобильным, однако сейчас в железнодорожное строительство стало вкладываться больше капитала, чем в автотранспортное. Некоторые главные линии резко выделяются по техническому оснащению. В результате такой модернизации, например, на линии Рим-Флоренция поезд может развивать скорость до 200 км/ч. Очень важную роль, как во внутренних, так и во внешних перевозках страны играет морской транспорт. Это объясняется положением Италии на средиземноморском водном пути, большой протяжённостью береговой линии, наличием островов в составе страны. На берегах Италии расположено 144 порта. В грузообороте портов преобладает нефть и другое минеральное сырье. Самый крупный итальянский порт Генуя — один из важнейших во всем Средиземноморье. Генуя служит воротами во внешний мир для всего Северо-Запада Италии, а также для Швейцарии. Главный соперник и конкурент Генуи на Адриатике — Триест, второй в Италии по грузообороту и один из важнейших нефтяных портов Европы. Через Триест Северо-Восточная Италия связывается с другими странами Средиземноморья, Ближнего и Среднего Востока, Восточной Африки и Восточной Азии. Значительно увеличился грузооборот портов Южной Италии (Аугусты и Таранто), что объясняется развитием нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности. Один из крупнейших пассажирских портов страны — Неаполь является центром связей Апеннинского полуострова с Сицилией, Сардинией и другими островами.
Минусы:
Речной транспорт в Италии развит слабо из-за отсутствия крупных рек. Довольно быстро развивается гражданская авиация Италии. Авиационные линии поддерживают связь крупнейших городов Италии со многими городами Европы, а также других континентов. Крупнейшие аэропорты страны — Леонардо да Винчи близ Рима, Мальпенса и Линате около Милана служат важными центрами международной сети авиалиний. Для экономического развития Италии жизненно важны внешнеэкономические связи. Почти 15 % всего импорта составляет нефть. Италия импортирует также сырье для металлургической и др. отраслей промышленности — станки, промышленное оборудование, лес, бумагу, различные виды продовольствия. Основные статьи вывоза — продукция машиностроения, главным образом транспортные средства, различная аппаратура, пишущие и счётные машины, сельскохозяйственные и продовольственные товары, особенно фрукты овощи, консервированные помидоры, сыры, готовое платье, обувь, продукция химии и нефтехимии. Особенно активно ведется торговля с Францией и Германией. Италию ежегодно посещает 50 млн иностранных туристов, преимущественно из Германии, Франции, США. В Италии давно уже сложилась материальная база для приема большого количества туристов. По числу мест в гостиницах она стоит на первом месте в Европе[источник не указан 1535 дней].
Трубопроводный транспорт. Длина трубопроводов: неочищенная нефть — 6503 км, продукты нефтепереработки — 2148 км, природный газ — 19400 км.
Транспортное сообщение[править | править исходный текст]
Италия имеет развитую сеть железных и автомобильных дорог. Более 90 % пассажиров и свыше 80 % грузов перевозятся автомобилями. Во внешних перевозках преобладает морской транспорт.
Торговый флот Италии насчитывает 667 судов — 17 место по общему тоннажу в мире[24].
Во внутренних перевозках грузов и пассажиров главную роль играет автомобильный транспорт, на втором месте — железнодорожный. По уровню электрификации железных дорог страна занимает одно из первых мест в мире.
Густая сеть современных шоссе и железных дорог связывает города Северной Италии. В связи с вытянутостью страны с севера на юг её сеть железных и автомобильных дорог развивались преимущественно в меридиональном направлении. Широтных коммуникаций, за исключением Паданской равнины, недостаточно. Многие автомобильные и железные дороги Италии проложены на крутых склонах гор и поэтому имеют много мостов, тоннелей, что удорожает их эксплуатацию. В Италии исключительно велика роль автомобильного транспорта: на него приходится 3/4 всех сухопутных перевозок грузов. Около половины автомобильных дорог приходится на северную Италию, на Юге страны густота дорожной сети значительно меньше. Железные дороги уступают по значению автомобильным, однако сейчас в железнодорожное строительство стало вкладываться больше капитала, чем в автотранспортное. Некоторые главные линии резко выделяются по техническому оснащению. В результате такой модернизации, например, на линии Рим-Флоренция поезд может развивать скорость до 200 км/ч. Очень важную роль, как во внутренних, так и во внешних перевозках страны играет морской транспорт. Это объясняется положением Италии на средиземноморском водном пути, большой протяжённостью береговой линии, наличием островов в составе страны. На берегах Италии расположено 144 порта. В грузообороте портов преобладает нефть и другое минеральное сырье. Самый крупный итальянский порт Генуя — один из важнейших во всем Средиземноморье. Генуя служит воротами во внешний мир для всего Северо-Запада Италии, а также для Швейцарии. Главный соперник и конкурент Генуи на Адриатике — Триест, второй в Италии по грузообороту и один из важнейших нефтяных портов Европы. Через Триест Северо-Восточная Италия связывается с другими странами Средиземноморья, Ближнего и Среднего Востока, Восточной Африки и Восточной Азии. Значительно увеличился грузооборот портов Южной Италии (Аугусты и Таранто), что объясняется развитием нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности. Один из крупнейших пассажирских портов страны — Неаполь является центром связей Апеннинского полуострова с Сицилией, Сардинией и другими островами.
Минусы:
Речной транспорт в Италии развит слабо из-за отсутствия крупных рек. Довольно быстро развивается гражданская авиация Италии. Авиационные линии поддерживают связь крупнейших городов Италии со многими городами Европы, а также других континентов. Крупнейшие аэропорты страны — Леонардо да Винчи близ Рима, Мальпенса и Линате около Милана служат важными центрами международной сети авиалиний. Для экономического развития Италии жизненно важны внешнеэкономические связи. Почти 15 % всего импорта составляет нефть. Италия импортирует также сырье для металлургической и др. отраслей промышленности — станки, промышленное оборудование, лес, бумагу, различные виды продовольствия. Основные статьи вывоза — продукция машиностроения, главным образом транспортные средства, различная аппаратура, пишущие и счётные машины, сельскохозяйственные и продовольственные товары, особенно фрукты овощи, консервированные помидоры, сыры, готовое платье, обувь, продукция химии и нефтехимии. Особенно активно ведется торговля с Францией и Германией. Италию ежегодно посещает 50 млн иностранных туристов, преимущественно из Германии, Франции, США. В Италии давно уже сложилась материальная база для приема большого количества туристов. По числу мест в гостиницах она стоит на первом месте в Европе[источник не указан 1535 дней].
Трубопроводный транспорт. Длина трубопроводов: неочищенная нефть — 6503 км, продукты нефтепереработки — 2148 км, природный газ — 19400 км.
89030931261
Похожие компании
